_730x450_887.jpg)
Вспоминать то, что со мной было тринадцать лет назад, больно, но я знаю, что сделала тогда единственно правильный выбор…
Я вспоминаю, как нужно дышать в стрессовых ситуациях, но это не помогает. Ноги подгибаются, и я, словно перчаточная кукла, из которой вынули руку, опускаюсь на край ванны.
Мне было семь лет, когда мама вышла замуж второй раз. Мне он разрешал называть себя коротко — дядя Гена. Он любил выпить, бил маму, а затем и меня.
— Не обижайся на него, у него характер вспыльчивый, — шепотом просила мама, когда дядя Гена засыпал. Он деньги в дом приносит, мы бы пропали без него.
Я не понимала, как можно любить человека, причиняющего тебе страдания и боль.
За два дня до моего шестнадцатилетия отчим получил зарплату и пришел вдрызг пьяный.
— Чем так воняет?
— Лук немного подгорел, — виновато промямлила я.
И вдруг он сгреб меня, развернул к себе, обдавая кислым перегаром.
— Ты такая уже взрослая, Рита, — придвинувшись к уху, выдохнул горячечно и больно сжал мою грудь. — Уже совсем женщина…
Я в ужасе замерла. Но когда он пытался поцеловать меня, завизжала и со всей силы укусила его за руку.
— Стерва малолетняя, — прошипел отчим.
Вырвавшись, я убежала в свою комнату и закрылась на хлипкую щеколду. Во рту долго оставался соленый привкус пота и крови.
На следующий день мама разбудила меня и с сияющим лицом сообщила, что вчера они с дядей Геной обсуждали мой грядущий день рождения, и он предложил подарить мне путевку в летний лагерь у моря.
— Сам предложил, представляешь! — говорила она, радуясь щедрости мужа.
Именно там, в лагере, я встретила Вадима. Он был красивым и нежным, поэтому, когда предложил тайком встретиться ночью на берегу, я согласилась. А осенью, на втором месяце учебы, узнала, что я беременна.
— Рита, тебе страшно, и это нормально, — сказала гинеколог, к которой я записалась на прием, соврав маме, что у меня болезненные месячные. — Я забеременела первым ребенком в двадцать два, но даже тогда мне было страшно. Представляю каково это в шестнадцать лет. Родителям придется рассказать. Но выбор за тобой…
— С твоей группой крови риск того, что первый аборт станет фатальным, очень велик. После аборта ты можешь стать бесплодной, подумай об этом.
Я помню все так, будто это было вчера. Я представляла, как рожу ребенка, и мама с дядей Геной станут орать на меня, а потом смирятся и начнут воспитывать его. И однажды отчим ударит его — да так, что перед глазами запляшут кляксы цветные, а я ничего не смогу сделать.
Или если это будет девочка — этот похотливый гад однажды зажмет её и положит волосатую лапу на грудь.
— Я буду делать аборт. Мать подпишет согласие, я с ней поговорила.
— Ты считаешь, что это верное решение? — спросила гинеколог.
— Нет. Но это меньшее из зол, надеюсь он простит меня…
…С тех пор прошло тринадцать лет. Сразу после окончания школы я уехала в город, поступила на ветеринара, именно там однажды познакомилась с Володей.
— Его с утра рвет, — озабоченно сказал он, держа в руках лабрадора.
— Похоже на отравление, — сказала я, принимая малыша из его рук.
Щенок выздоровел, а мы с Володей стали встречаться и через полтора года решили пожениться.
На свадьбу Вова пригласил своих родителей, я — только маму. За столом все поздравляли нас и пили за то, чтобы мы поскорее подарили им внуков. Я так и не призналась ему в том, что с эти могут быть проблемы. Но как известно, за грехи надо платить…
Недавно ночью мне приснилось, будто где-то плачет ребенок. Проснувшись, я увидела темный силуэт сидящего на окне малыша четырех лет.
— Кто ты? — прошептала и хотела погладить малыша. Но он приложил пальчик к губам и словно растворился в воздухе.
Когда проснулась во второй раз подушка была мокрой от слез. До этого было две беременности, которые срывались на втором месяце. И вот снова желанная задержка.
…Три минуты прошли, и я беру тест. Подобная ситуация уже была дважды. И дважды надежда сменялась разочарованием. Открываю глаза: две полоски. И неожиданно в груди разливается тепло. Хотя я считаю — призрак малыша — это хороший знак. Это значит, что все будет хорошо…
_80x60_0f7.jpeg)
